СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ

Египет. Открытая колоннада. Адам в образе юного фараона восседает на троне. Люцифер - в образе министра. На почтительном расстоянии - блестящая свита. В глубине сцены рабы строят пирамиду под присмотром вооруженных бичами надсмотрщиков. Ясный день.

Люцифср.
О фараон великий! Твой народ,
Всю кровь отдать готовый за тебя,
С тревогой вопрошает: что мешает
Тебе на пышном троне отдыхать?
Зачем ты жертвуешь ночным покоем
И сладострастьем блещущего дня,
Хлопот великих не препоручив
Рабу, который этого достоин?
Ведь без того уже на белом свете
Принадлежат тебе вся власть, вся слава
И все услады. Обладаешь ты
Владений богатейших чуть не сотней.
И для тебя цветы благоухают.
И все плоды здесь зреют для тебя.
Все женщины мечтают о тебе,
От нежных, как нeбесное явленье,
Потупленных красавиц белокурых,
До огнегубых черненьких прелестниц
С безумной страстью в огневых очах.
Ведь все - твои! И чувствует любая:
Ее призванье - пряностью приправить
Хотя бы несколько твоих минут!

Адам.
Все это не прельщает мою душу,
Идет как дань. И не себе обязан
Я этому. Но, строя пирамиду,
Я думаю, что все-таки нашел
Дорогу к неподдельному величью,
Моим делам дивится вся природа,
И не забудется в тысячелетьях,
Как звать меня. Строенье нерушимо:
Сильнее бога стал я, человек!

Люцифер.
А счастлив ты надеждою такою,
О фараон, ответь мне откровенно?

Адам.
Нет! Чую бездну! Да еще какую!
Но все равно, ведь жаждал я не счастья,
А славы. Вот она! О только б чернь
Не догадалась о моих мученьях:
Коль пожалеет - обожать не станет!

Люцифср.
А если сам потом поймешь, что слава -
Мгновенная и глупая забава?

Адам.
Не может быть!

Люцифер.
      А если?

Адам.
      Предпочел бы
Я умереть, грядущий день прокляв.

Люцифер.
Нет, не умрешь, грядущее познав,
А снова все начнешь с успехом прежним!
Надсмотрщики бьют какого-то раба. Он с воплями убегает от них через колоннаду, затем подбегает к трону и падает перед Адамом.

Раб.
Владыка, помоги!
Ева в образе жены раба выбегает из толпы работающих и с горестным криком припадает к своему мужу.

Ева.
      Напрасно просишь!
Кто наших мук не разделяет, тот
Их не поймет! Стенаний звуки слабы,
А трон высок! Меня зови, дружок!
Тебя прикрыть своим хочу я телом.
Пусть бьют меня!

Адам.
(надсмотрщикам, которые пытаются утащить прочь раба и его жену)
      Оставьте их! Уйдите!
Надсмотрщики уходят.
Охвачен чувством незнакомым я.
О, кто она? И чем она чарует,
Какою цепью вяжет фараона
Она, в пыли лежащая у трона.
(Встает.)

Люцифер.
Ну вот опять, одна из нитей тех,
Какими бог оплел тебя в насмешку,
Чтоб гусеницы сущность ты свою
Вновь ощутил и бабочкой порхая.
Ты увидел: нить тончайшая крепка,
Скользит из наших рук, и потому
Ее не разорву я.

Адам (спускаясь со ступенек трона).
      И не рви!
Сколь оскорбительна, столь и приятна
Мне эта нить!

Люцифер.
      Но все же не к лицу
Стонать под ней царю и мудрецу!

Адам.
Так как же быть?

Люцифер (насмешливо).
      Осталось, чтоб наука
Отвергла тайной нити бытие
И грубо осмеяли бы ее
И сила и материя.

Адам.
      Не в силах
Я ни смеяться и ни отрицать!

Ева.
Ах, милый муж мой, кровь твоя течет!
Уйму ее! Болит?

Раб.
      Вся жизнь болит,
Но отболит уж скоро!

Ева.
      Ax, зачем же
Ты жил на свете, если умираешь,
Найдя меня?

Раб.
      Зачем живет бедняк?
Затем, чтоб строить сильным пирамиды!
И умирать. Идет в его ярмо
Другой. Мильоны ради одного!

Адам.
Ах, Люцифер, как эта речь страшна!

Люцифер.
Бред умирающего - вот и все!

Адам.
О чем?

Люцифер.
      Неважно, фараон великий,
Могу сказать, что это превосходно:
Одним рабом на свете стало меньше.

Ева.
Раб для тебя, а мне он - целый мир!
О небеса, кому теперь нужна я?

Раб.
Не мне, жена! Забудь меня навеки!
(Умирает.)

Адам.
Ты мне нужна. А мертвеца убрать!
Покойника поднимают.
Встань, милая! Взойди на трон со мной.
Ведь ты очарованья властелинша,
Вот так же, как и я - властитель силы!
Судьба свела нас!

Ева.
      Славный фараон,
Приказ твой для людей, как голос бога!
Но дай хоть малость мне погоревать,
А после этого повелевай!

Адам.
Забудь про это слово! Неужели
В одних приказах вся и власть моя?

Ева.
О, если б только впредь твои приказы
Не мучили. Позволь в последний раз
Его оплакать. Как он был прекрасен!
О боже, как прекрасен он и мертвый!
(Припадает к нему.)

Адам.
Прекрасен мертвый? Вот противоречье!
Насмешка ли над нашей суетой
Иль состраданье к нашему тщеславью
Спокойная улыбка мертвеца?

Люцифер.
Он, беглый раб, глумится над тобой:
Мол, я теперь сильней твоих цепей!

Адам.
Покой - покойнику, живым - блаженство!
(Еве.)
Он слез твоих не чувствует, а я
Несчастным буду без твоей улыбки!
Покойника уносят.
(Возводит Еву на трон.)
Со мною рядом, женщина, садись!
Как сладко мне на грудь твою склониться!
Раздаются вопли рабов. Ева вздрагивает.
Но что с тобой, любовь моя?

Ева.
      Не слышишь?
Народ вопит!

Адам.
      Да, я впервой услышал!
Унылый хор. Не обращай вниманья.
Целуй меня и позабудь о прочем!
(Люциферу.)
А ты заставь умолкнуть эти вопли!

Люцифер.
Не в силах! Это уж права народа,
Он унаследовал их вместе с игом.
Новые вопли. Ева вскрикивает

Адам (приподымается).
Любимая, страдаешь ты! Но как
Тебе помочь? Сквозь сердце бьют твое
Мне в голову удары стонов-молний,
Как будто мир о помощи вопит.

Ева.
О фараон, хоть растопчи меня,
Но вопль людской мне не дает покоя.
Я знаю, что служанка я твоя
И только развлекать тебя должна.
Забуду обо всем, что вне меня -
Будь то мертвец, нужда, величье, грезы,
Забуду, чтоб была моя улыбка
Блаженством, а уста мои огнем,
Но если весь народ тысячерукий
Вопит под плетью, то и я, как будто
Больного тела малая частица,
Я, дочь народа, от него отъята,
Его страданья чую всей душой!

Адам.
И я! Мильоны ради одного -
Сказал тот раб…

Ева.
      О фараон великий,
Ты помрачнел, я в этом виновата!
Гони иль научи, как мне оглохнуть!

Адам.
Тебя учить! Нет, ты учитель лучший!
Меня ты научила слышать стоны.
Я их уйму! Пускай освободятся
Рабы мои. Да что и стоит слава,
Когда ее достиг один ценою
Погибели и стонов миллионов,
В которых тоже дышит человек!
Мильоны раз я чую эту муку,
А радость только раз!

Люцифер.
      Ах, фараон,
Ты бредишь. Чернь не больше, чем скотина,
Чье назначенье только жернова
Вращать на мельницах любого строя.
Коль дашь ей волю, то, что ты отвергнешь,
Впрок не пойдет ей, и она отыщет
Себе назавтра нового владыку!
Ведь не дала бы сесть себе на шею,
Когда б во властелине нe нуждалась
И разум обитал в eе груди!

Адам.
Так что ж она вздыхает, будто рабство
Ее томит?

Люцифер.
      Не знает, чем томится,
Понеже каждый смертный рвется к власти,
И это чувство,а не чувство братства
Привязывает к знамени свободы
Толпу, пусть даже этого она
Не сознает! И только это чувство
Ее толкает ко всему, что ново
И несогласно с тем, что есть сейчас!
Вот в этом-то и ищут воплощенья
Своей волшебной грезы о свободе!
А ведь народ - что море: не проникнет
Луч солнца в глубину сквозь толщу вод;
Толпа темна, и лишь волна сверкает,
Подброшена поверхностью. Быть может,
Что ты и есть волна!

Адам.
      А почему же
Я именно?

Люцифер.
      Иль кто другой, в котором
Инстинкт народа сделался сознаньем,
И кто, как обожаемый поборник
Свободы, на блистательное место
Твое дерзнет вскарабкаться. Покуда
Толпа, ничуть не выиграв при этом,
Меняет имя - вождь берет свое!

Адам.
Мудреных слов твоих круговрашенье
Так длительно, что прямо нет спасенья!

Люцифер.
Спасенье есть! Вручи кольцо и цепь
И кой-какие прочие игрушки
Избраннику любому и скажи:
«Вот я тебя поставлю над толпою,
От этого ты станешь благородней!» -
И он поверит. И, презрев народ,
Снесет он даже и твое презренье!

Адам.
Не искушай прельстительною ложью!
Долой рабов! Да будут все свободны!
Иди скорей об этом объяви,
Пока я передумать не успел!

Люцифер (в сторону).
Иди, гордец, и верь, что сам идешь,
А не влечет тебя судьбы поток!
(Уходит.)

Адам.
И пусть останется незавершенным
Творенье это. Пусть стоят руины
Как предостереженье тем, кто рвется
К величию. Пусть высится как будто
Огромный знак вопроса нашей силы
И слабости.
За сценой - радостный шум. Рабы расходятся. Люцифер возвращается.
      Возрадуйся, бедняк,
Тому, что и величие склонилось
Перед тобой. Но только не подумай,
Что от испуга!

Ева.
      О, утешься, милый!
Какая ценность в этой хладной славе,
Что приползла к нам ледяной змеей?

Адам.
Нет! Слава величава, величава!

Ева.
Отринь ее. Ты слышишь: стоп умолк,
Он не нарушит нашего блаженства,
А больше нечего тебе желать.

Адам.
О женщина, твой кругозор ничтожен,
Но это и влечет к тебе мужчин!
Ведь сила обожает только слабость,
Вот как ребенок самый несмышленный
Родителям дороже все других!

Ева.
Ах, фараон, быть может, ты пресыщен
Моей ничтожной глупой болтовней,
Но что поделать, если не умна я!

Адам.
И не желай быть умной. У меня
И собственного разума хватает!
Не мудрости в объятиях ищу -
Ее найти гораздо легче в книгах,
А ты лишь говори, чтоб голос твой
Мне прямо в сердце трепетно вливался,
А что тм произносишь - все равно!
Кто б стал гадать, о чем щебечет птичка,
Но каждый с наслажденьем ей внимает.
Будь лишь цветком, игрушкой бесполезной,
Но обожаемой за красоту!
(Люциферу.)
И все ж одно, безумное быть может,
Желанье мне мешает наслаждаться,
Но ты его исполни: смелый взгляд
Вперед на несколько тысячелетий
Дозволь мне кинуть, чтоб узнать, что будет
С моею славой.

Люцифер.
      Женщину целуя,
Ты чувствуешь ли мягкий ветерок?
Он щек твоих коснулся и умчался.
Где он летит, там за год остается
Тончайший слой пылинок, - за столетье
Он вырастет на несколько локтей,
А через несколько тысячелетий
Потонут в нем все эти пирамиды,
Пустыня похоронит твое имя,
В твоих садах шакалы будут выть,
И будет жить здесь нищий, рабский люд.
Все, что говорит Люцифер, становится зримым.
И все это кругом творят, как видишь,
Не ураган и не землетрясенье,
А ветерок нежнейший, что, ласкаясь,
Песчинками играет…

Адам.
      О, кошмар!

Люцифер (насмешливо).
Не бойся! Лишь душа твоя погибнет,
А тело, чтобы школьники дивились,
Останется! На лике искаженном
У этой мумии не будет знаков,
Кем был ты - господином иль рабом!
(Пинает ногой появившуюся возле трона мумию. Она медленно скатывается по ступенькам лестницы.)

Адам (вскакивая).
Прочь, наважденье адское! Мечты
Тщеславья, честолюбие пустое!
Да! «Миллионы ради одного» -
Я не забыл. Пусть эти миллионы
В стране свободной силу обретут!
А где ж еще? Пусть пропадает личность,
Коль живо общество, которое творит
Из единиц величие и цельность.

Ева.
Покинешь и меня, любовь свою?

Адам.
Тебя, и трон, и все покину я!
Веди меня, Люцифер, к новой цели.
Блуждал я долго ложною тропой,
Теряя время!
(Трогается в путь, обнажив меч.)

Ева.
      Повелитель мой,
Коль все же возвратишься ты потом
С разбитою надеждой, то в моем
Ты сердце успокоишься.

Адам.
      О да!
И просветленной будешь ты тогда -
Меня обнимешь не по принужденью,
Как равная и с чувством наслажденья!
Уходят.

Люцифер.
Не торопись! И ты достигнешь цели,
Быть может, даже раньше, чем хотел,
Но ты заплачешь - столь она убога,
А я смеяться буду! Ну, в дорогу!


VisszaKezdхlapElхre